Ореол смерти [= Последняя жертва; Триумф смерти ] - Нора Робертс

— Ну, говорите, что у вас есть, — Надин устроилась поудобнее и приготовилась слушать. — А я скажу, что есть у меня.

— Пока самое главное, — начала Ева, — это пропавший зонтик…

* * *

На следующий день в десять утра Ева встретилась с Фини у квартиры Сесили Тауэрс. Едва взглянув на него, она поняла, что хороших новостей ждать нечего.

— Ну, во что уперся?

— В телефонные разговоры. — Он подождал, пока Ева откроет дверь, и прошел за ней следом. — У нее было много разговоров, и все записаны. Но…

— Ты хочешь сказать, что никто не договаривался встретиться с ней в «Пяти лунах»?

— Хочу сказать, что не могу сказать, — Фини поморщился. — Последний разговор она вела с одиннадцати тридцати до одиннадцати сорока трех.

— И?..

— Стерла запись. Я знаю только время.

— Она стерла запись… — пробормотала Ева и принялась ходить взад-вперед по комнате. — Зачем? Запись у нее работала автоматически, это обязательно для людей ее профессии. Но именно эту она стерла, потому что не хотела, чтобы стало известно, кто звонил и почему… — Она обернулась к Фини. — Ты уверен, что это было сделано до того, как кассета попала к нам в руки?

Фини обиженно посмотрел на нее.

— Даллас! — сказал он с укоризной. — Неужели ты думаешь, что я не способен различать такие вещи?

— Ну извини. Итак, перед выходом она стерла запись. Значит, она лично ничего не боялась, скорее всего, хотела защитить кого-то еще. Если бы это было связано с делом, которое она вела, то запись осталась бы. Наверняка.

— Я тоже так думаю.

— Но дела ее мы все-таки проверим. — Даже не глядя на Фини, она знала, что он в ужасе закатил глаза. — Дай-ка сообразить. Из ратуши она ушла в девятнадцать двадцать шесть. Это отмечено камерами слежения, а кроме того, ее видели несколько человек. Перед уходом она заглянула в дамскую комнату, привела себя в порядок, поболтала с коллегой. Коллега сказала, что настроение у нее было спокойное: в тот день в суде все складывалось удачно.

— Да, по делу Флуэнтеса она все подготовила. Ее смерть ничего не могла изменить.

— Не исключено, что он считал иначе. Надо будет проверить. Сюда Тауэрс не возвращалась. У нее было мало времени, и она сразу отправилась в ресторан, где ее ждал Хэммет. Я там была. Его показания совпадают с показаниями метрдотеля и официантов.

— Ты трудолюбива как пчелка.

— Время дорого. Метрдотель вызвал им такси, «Рапид». Они сели в него в двадцать один сорок восемь. Начинался дождь.

Ева мысленно представила себе, как эта милая пара едет в такси, они о чем-то болтают, может быть, держатся за руки. На Сесили, по показаниям официанта, было красное платье и такой же пиджак. Еще одно доказательство того, что домой она не возвращалась, поскольку не переоделась после суда.

— Сначала такси заехало к ней, — продолжила Ева. — Сесили сказала Хэммету, чтобы он не выходил, а то вымокнет. Она, смеясь, добежала до дома, послала ему воздушный поцелуй.

— В отчете написано, что они были близки.

— Он любил ее. Это не значит, что он ее не убивал, но он ее любил. Они не жили вместе, но Хэммет сказал мне, что такое положение вещей устраивало их обоих. — Ева пожала плечами, — В любом случае, если он решил обеспечить себе алиби, то атмосферу создал весьма романтическую. Мне это, правда, кажется маловероятным, но рано делать выводы. Итак, она поднялась к себе и, наверное, сразу прошла в спальню — переодеться: платье ее намокло от дождя.

Ева повела Фини тем же маршрутом. Просторная спальня была выдержана в пастельных тонах. Жалюзи на окнах гардеробной не пропускали солнечного света. Ева зажгла люстру, нажала на кнопку, и панель в стене отъехала в сторону.

— Здесь она повесила костюм, — Ева показала на красное платье и пиджак, — сняла туфли и, очевидно, надела халат.

Ева подошла к кровати. Покрывало на ней было смято.

— Думаю, легла она не сразу: в гостиной на столике стоит пустая чашка; может быть, она решила посмотреть «Новости» и выпить чаю перед сном. Потом ей захотелось отдохнуть. Было еще не поздно, и она прилегла поверх покрывала. Может быть, вспоминала, что произошло за день, думала о завтрашнем выступлении в суде или о свадьбе дочери… И тут раздался звонок. Кто это был и что ей сказали, мы не знаем. Но она сразу начинает собираться. Стирает запись разговора, одевается. Она хочет выглядеть уверенной в себе женщиной и костюм подбирает соответствующий. Такси не вызывает, чтобы не оставлять следов, решает воспользоваться подземкой.

Ева прошла в холл, открыла встроенный шкаф. Там висели куртки, плащи — один из них мужской, скорее всего принадлежал Хэммету — и множество зонтиков разных цветов.

— Идет дождь, и она выбирает зонтик под цвет костюма, продолжая думать о предстоящей встрече. Денег с собой не берет, значит, это не вымогательство. Она никому не звонит, потому что хочет разобраться сама. Но когда она приходит в «Пять лун», оказывается, что никто ее не ждет. Она проводит там около часа и в начале второго выходит на улицу, под дождь. Открывает зонтик, направляется к подземке. Наверняка злая, как черт.

— Да уж, прождать час впустую. — Фини засунул в рот орешек. — Думаю, она была зла как сто чертей!

— Тем более что дождь льет как из ведра. Но пройти ей удалось всего несколько метров: кто-то поджидал ее.

— Он не хотел заходить в бар, — добавил Фини. — Не хотел, чтобы их видели вместе.

— Точно. Наверное, они пару минут разговаривали. Может, ссорились, но все это длилось недолго. На улице никого, во всяком случае, никого, кто обратил бы на них внимание. Через пару минут с перерезанным горлом она упала на тротуар. Интересно, он спланировал это заранее?

— В этом районе куча парней с ножами. — Фини задумчиво потер подбородок. — Но это едва ли был случайный прохожий: ведь кто-то звонил ей. Нет, похоже на план.

— Мне тоже так кажется. Она не оборонялась, значит, угрозы не чувствовала. Убийца не снял с нее драгоценности, не взял сумочку. Взял только зонтик. И ушел.

— А почему зонтик? — удивился Фини.

— Так дождь же шел. Может, у него не было своего зонта. Или взял как сувенир. Во всяком случае, пока что это единственная ошибка, которую он допустил. Мне надо проверить десяток кварталов вокруг, вдруг он его выбросил по дороге.

— Если он его выбросил, значит, какой-нибудь местный наркоман разгуливает сейчас под лиловым зонтиком.

— Ага. — Ева представила себе эту картину и улыбнулась. — Но почему он был уверен, что она стерла запись с разговором? А он должен был быть в этом уверен.

— Может, он ей угрожал?

— Прокурору к угрозам не привыкать.

— Если угрожали именно ей, — заметил Фини. — Но у нее есть дети. Сесили Тауэрс была не только прокурором, но еще и матерью.